Махинации с прошедшим голосованием и непосредственно фальсификации результатов побили рекорды 2011 года. Навязчивая реклама поправок, которые «уже приняты», но которые зачем то добрый президент все равно вынес на голосование вызвала реакцию обратную ожидаемой. В условиях пандемии и кризиса это явно не те действия, которые ожидались народом от правительства. Разбрасывание разовыми выплатами сыграло роль сдерживателя социального недовольства. Но эта мера рассчитана лишь на разовое применение, скоро она будет свернута, а взамен будет оставлено ничего — никаких системных изменений, обеспечивающих доступ к базовым социальным благам всем гражданам.
Опросы до 1 июля четко показывали неприятие поправок гражданами. Они же говорили о сверхнизкой явке, нежели на обычных выборах. Ожидаемое подтвердилось. В тоже время, массовое неучастие в голосовании было не сознательным протесом, а неверием в борьбу как таковую, и убежденностью в предрешенности исхода голосования. Однако, важно понимать, что властями велась широкая компания «за» поправки как за социалку, укрепление устоев, скрепы, животных, детей и пр. Во всех агит.материалах отсутствовало указание об обнулении президентских сроков Путина. Этим объясняется отстраненное внимание масс к голосованию. Массы в нем не видели смысла и ориентиров программы, которую можно было бы поддержать. В свою очередь, противникам, ясно сознававшим содержательную часть проворачиваемого представления, не предоставили никакого ресурса для оглашения позиции, ведь предусмотрено было «только информирование», которое конечно было сплошной компанией агитации «за».
И вот, 2 июля Песков поспешил заявить: «состоялся триумфальный референдум о доверии президенту Путину». Вступившие в силу поправки расширяют и до того широкие полномочия президента, ликвидируя уже даже чисто формальную систему разделения властей. Сосредотачивая власть в руках самоназначаемой исполнительной ветви. Господствующая клика, продлевая Путина, одновременно консервирует систему бонапартизма, ибо по иному жить она не умеет, не хочет и откровенно боится. Цель голосования как плебисцита о доверии Путину вполне себя оправдала, ведь несмотря на фальсификации значительная часть граждан самостоятельно дошла до участков и проголосовала «за» — за все хорошее, лучистое и радужное, но, что важно, не за «солнцеликое». И этим голосованием за все хорошее удалось создать впечатление перевеса путинского одобрямса в головах тех миллионов граждан, которые знали об обнулении и сознательно голосовали именно против обнуления. Власть теперь может сказать: да, мы тотально мобилизовали весь админ.ресурс, да, мы купили розыгрышами айфонов голоса равнодушных, да, мы добровольно-принудительно заставили проголосовать всех пенсионеров, постучавшись каждому в дверь — почему вы, противники, так не смогли, так это потому что у вас нету поддержки. Победа власти дутая и напрочь лживая, против проголосовало около 50% из всех проголосовавших, и это не считая тех, кто не пошел голосовать не зная об обнулении, и тех, кто голосовал, опираясь только на информацию из ТВ или от продажных членов комиссий.
Многие возразят, есть ли смысл бороться за большую или меньшую демократию при капитализме, если она все равно ограниченна и лжива? Мы не сторонники принципа «чем хуже — тем лучше», и считаем завоевание даже той ущербной демократии, что есть при капитализме, большим достижением пролетариата. Всякий регресс и сужение прежних норм должно нами не игнорироваться, а встречаться сопротивлением и восприниматься трамплином не только для удержания позиций, но и для наступления. Если пролетариат «съедает» одно ограничение за другим, то что бы себе не фантазировали левые сектанты, делает он это не от сознательного отрицания буржуазных институтов, — молчание и смирение результат слабости и неорганизованности. И подобные поражения ведут только к большей апатии. Мы же должны использовать выборы и избирательный процесс как возможность не только трибуны, но и как мобилизационную компанию, при определенных условиях способную вылиться за пределы буржуазных выборов.
Каждые выборы поднимают новую волну людей, недовольных существующим порядком, в том числе значительную часть рабочих, если на выборах есть близкий им кандидат. Такой кандидат это как правило кандидат от КПРФ — не смотря на многолетнее предательство соглашателей, завлекающий под свои знамена рабочих. Если этот кандидат хотя бы мельком поднимает вопросы неравенства и доходов миллиардеров, вокруг него вырастает большая компания сторонников, готовых биться за победу. В нынешнее голосование такого кандидата не было. «Выдвинуть» его было задачей КПРФ, причем задачей весьма простой, учитывая, что власть отклонила все поправки зюгановцев.
Путин затеял своего рода демонстрацию, на которую не предполагалось, что явятся противники. Но миллионы людей явились практически в отсутствии агитации за кандидата «Нет» и проголосовали за него, явились, проигнорировав либеральные головы, призывавшие ничего не предпринимать. Что же сделала КПРФ, после выпуска заявления с призывом голосовать «против»? Полностью отстранилась. Весь месяц перед голосованием страна видела лишь агитацию власти. У КПРФ не было ни штаба, ни наблюдателей, ни агитации. В качестве личной инициативы рядовые члены КПРФ, конечно, вели компанию и именно благодаря им мы имеем те немногие протоколы УИК со всей страны, показывающие совершенно иную картину голосования. Руководство же КПРФ устраивало онлайн-митинги, онлайн-конференции и «альтернативное» онлайн-голосование за свои поправки. Последним только внося путаницу. Представьте, по Москве было выделено лишь 48 наблюдателей.
Действительно ли голосование добавило доверия Путину? Нисколько. Но удалось не дать организоваться противникам, деморализовав тех, кто пришел и проголосовал «Нет». Соглашательское руководство КПРФ вновь указало на свою сущность. Если у рабочей партии не будет революционного руководства, то никакой власти ему не видать. Более того, не видать и демократических перемен, ибо сила способная встать против путинского бонапартизма и нанести ему поражение есть только рабочий класс.
Владимир Левин