Когда Лев Троцкий уже пришел к выводу, что рабочее государство в Советском Союзе могла спасти лишь политическая революция рабочего класса против сталинской бюрократии, тем не менее он расчитывал, что некоторая часть бюрократии встанет на сторону пролетариата в случае таких событий. Революционный импульс Великого Октября был так силен, что даже спустя еще несколько десятилетий, среди брежневских секретарей обкомов и горбачевском Политбюро можно было обнаружить честных коммунистов. Во всяком случае одного честного коммуниста, Егора Лигачева.
Конечно Лигачев был настолько коммунистом насколько возможно им было быть в верхах агонизирующего КПСС или «возрожденной» компартии во главе с Зюгановым. Мы не собираемся делать из Лигачева святого. За ним есть много ошибок, а в некоторых случаях больше чем ошибок. Но в важнейшем периоде своей жизни, когда Егор Кузьмич был фактически вторым лицом в государстве он повел себя именно как честный коммунист.
Историческая роль Лигачева связана в первую очередь с эпохой перестройки, если быть точнее с первым ее этапом, временем когда слово «перестройка» еще вызывало в советском народе надежды и энтузиазм, а не ненависть и проклятия.
«Перестройка» была очень сложным историческим явлением, где революция тесно переплеталась с контрреволюцией. Победила как известно последняя, но это не отменяет того факта, что первая тоже существовала. Причем такой противоречивый и запутанный характер перестройка имела в обеих своих измерениях — в политике властей и в низовом движении.
Политика перестройки в своем изначальном варианте была попыткой вывести из тупика советскую экономику, дать ей новый импульс с помощью гласности и допущения критики снизу, введения элементов самоуправления. Лигачев был горячим сторонником и проводником именно так понимаемой перестройки. Недавно просматривая старую запись выступления Лигачева по вопросу образования, я поймал себя на мысли, что если из этой речи вырезать ряд ритуальных фраз и абстрагироваться от контекста, то это выступление по содержанию больше похоже на речь западноевропейского студента-бунтаря из 60-х чем на речь представителя советской номенклатуры.
Однако несмотря на прогрессивность ряда важнейших мер принимаемых в 1985-87 гг. , они все же носили бюрократически ограниченный характер. По настоящему к рабочему классу бюрократия апеллировать не решилась. Это и стало одной из главных причин поражения перестройки и победы буржуазной контрреволюции. Если бы левые элементы в КПСС действительно придерживались марксистской политики, они выступали бы не просто против привилегий бюрократии, а за передачу непосредственной власти рабочему классу. Так популярный лозунг в перестроечные годы об отмене 6-ой статьи конституции в действительности не решал проблемы- т. к. существовала хозяйственная бюрократия, а советы не были реальными органами пролетарской диктатуры. Когда была создана наша организация в 1990 году, она выступила в том числе со следующими требованиями:
- Свобода слова и печати, свобода союзов и партий, свободные выборы. Право на забастовку, выбор места жительства и свободу передвижения.
* Не только выборность, но и сменяемость в любое время всех должностных лиц. Заработная плата всех должностных лиц не выше среднего заработка рабочего.
* Отмена воинских званий и связанных с ними привилегий. Выборность командного состава.
* Упразднение КГБ
* Создание рабочей милиции, под контролем независимых рабочих комитетов для защиты интересов рабочих
* Против приватизации и денационализации, за общественную собственность
* Создание выборных комитетов управления на всех предприятиях, учебных заведениях, жилых районах ит.д.
* Соединение этих комитетов на всех уровнях посредством выборных представителей, для создания демократического плана экономического, политического и социального развития страны.
Именно такая программа была действительной альтернативой реставрации капитализма. Однако никто в КПСС не выступил за такую программу, а к концу перестройки уже начались попытки реставрировать капитализм.
Главной контрреволюционной силой в конце 80-х выступила бюрократия национальных республик, а главным вождем ее Борис Ельцин. Но еще задолго как Ельцин стал у руля РСФСР, Лигачев распознал в нем опасного авантюриста рвущегося к власти любым путем. Выступив против Ельцина, Лигачев стал объектом травли со стороны «демократов» и вскоре отошел на второй план. Горбачев тем временем, проявил себя как бездарный политик, пустив ситуацию на самотек, пытаясь лавировать между разными группировками номенклатуры и купаясь в лучах международной славы, организованной империалистами в награду за сдачу международных позиций СССР.
К сожалению перестройка началась, когда в мире по всем фронтам наступал неолиберализм и левые силы повсеместно отступали. Если бы эта политика начала осуществляться в революционные 60-е или в 70-е она могла бы получить толчок извне и пойти в другом направлении, а такой человек как Егор Лигачев мог бы возглавить действительно революционные изменения.
В самом конце жизни Егор Лигачев дал свой последний бой выступив с критикой правого курса Зюганова с целой серии статей. Это показывает, что он был последователен в своих убеждениях до конца жизни.
Михаил Дороненко