Россия-Украина: один год конфликта — экономика
Прошел всего год с момента начала конфликта на Украине. Я не собираюсь обсуждать политическую сторону конфликта в этом посте. Есть много вопросов для дебатов по этому поводу. Вместо этого я хочу взглянуть на экономические последствия СВО как для Украины, так и для России.
Давайте начнем с Украины. Еще в прошлом году в марте прошлого года в отчете сотрудников МВФ был сделан вывод, что страна была парализована. “Поскольку миллионы украинцев покидают свои дома, а многие города подвергаются бомбардировкам, обычная экономическая деятельность должна быть в значительной степени приостановлена”. Экономическая база страны уничтожается.
До войны Украина уже была очень бедной страной с реальным ВВП всего в 160 миллиардов долларов. Прежде чем эта спецоперация закончится, физические потери от войны будут соответствовать этому ВВП, по крайней мере. Влияние СВО на украинскую экономику было разрушительным. Треть предприятий немедленно прекратили свою деятельность, что было вызвано разрушением производственных мощностей и инфраструктуры, нарушением цепочек поставок и резким ростом производственных затрат.
Как следствие, ВВП упал на 15% в первом квартале 2022 года и на ошеломляющие 37% во втором квартале. Потери были больше, чем то, что случилось с Сербией, когда НАТО бомбила страну, заставив ее подчиниться, но все же не так сильно, как ущерб, нанесенный Кувейту в результате иракского вторжения и последующих репрессий США.
В третьем квартале ВВП немного восстановился и снизился всего на 30,8% в годовом исчислении (г/г). Но интенсивные бомбардировки Россией энергетической инфраструктуры Украины в 4-ом квартале довели темпы потерь до 41% в годовом исчислении, что привело к среднему падению ВВП в 2022 году примерно на 32%. Почти ежедневные воздушные атаки на энергосистему страны и частые задержки в разрешении судам покидать украинские порты препятствуют экономике.
Это включает в себя падение частного потребления на 39%, вызванное шоками предложения, снижением реальных располагаемых доходов и потребительского доверия, а также более чем шестью миллионами беженцев, покидающих страну. Инвестиции сократились менее чем наполовину по сравнению с тем, что было в 2021 году, ограничиваясь в основном заменой капитальных товаров в тех районах страны, где это еще возможно. Промышленное производство сократилось примерно на 40% за год.
При огромном дефиците основных товаров первой необходимости инфляция подскочила примерно до 27%.
А дефицит торгового баланса почти утроился с 4,4 млрд долларов в 2021 году до 11,2 млрд долларов в 2022 году. Импорт ключевых товаров упал на 24%, но экспорт рухнул еще больше, на 49% по сравнению с 2021 годом.
До СВО 89% украинского экспорта зерна перевозилось через порты Черного моря. Украинские порты Одесса, Черноморск, Южный и Николаев отправляли до 6 млн тонн зерна в месяц в 2021 году и готовились установить новые рекорды в 2022 году благодаря инвестициям в расширенную портовую инфраструктуру и обильным урожаям. Во время СВО экспорт зерна рухнул. Частичное возобновление работы морских портов Украины в августе после заключения соглашения с Россией позволило ежемесячному экспорту зерна достигнуть объема более 4 миллионов тонн. Однако частые задержки со стороны России в пропуске судов через блокаду, повышенные цены на страхование и фрахт (плата за перевозки — ред.), а также недавние угрозы полностью прекратить зерновой коридор привели к тому, что ноябрьский и декабрьский экспорт снова снизился по сравнению с объемами экспорта 2021 года.
Крах торговли означал отчаянную нехватку твердой валюты, такой как доллары. Попытка центрального банка Украины (НБУ) привязать украинскую гривну (UAH) к доллару не могла быть продолжительной. Итак, прошлым летом валюта была резко девальвирована. Несмотря на это, новый курс не был устойчивым, и разрыв между официальным и теневым обменными курсами продолжал увеличиваться. Это означает, что инфляция продолжит расти.
В попытке защитить фиксированный обменный курс чистый запас резервов НБУ упал почти на 40%. Многие состоятельные украинцы бежали из страны, прихватив с собой свои наличные деньги. Объем наличных, выведенных из банков, увеличился почти на 9 миллиардов долларов в январе-сентябре 2022 года. Хотя это было частично покрыто денежными переводами от беженцев и военной и гуманитарной помощью с Запада, Украина потеряла в целом около 6 миллиардов долларов в международных резервах.
Несмотря на иностранную денежную поддержку, ее все еще недостаточно для финансирования военных действий и поддержания некоторого подобия общественных услуг. Таким образом, дефицит государственного бюджета, который увеличился с 3,6% ВВП в 2021 году до 42% в 2022 году, финансировался за счет «печатания» денег. Чтобы покрыть дефицит, правительство выпустило облигации и обратилось к НБУ с просьбой их купить. Сейчас НБУ является крупнейшим держателем украинских государственных облигаций. При падении производства и росте денежной массы это рецепт дальнейшего ускорения инфляции для покупки предметов первой необходимости.
Суть в том, что без иностранной помощи, как военной, так и финансовой, Украина не смогла бы продолжать свои военные операции, поддерживать основные службы или выполнять свои внешние обязательства. Министерство финансов Украины получило 31 млрд евро к декабрю 2022 года из 64 млрд евро, обещанных западными странами после того, как Россия начала вторжение в феврале прошлого года, показало исследование Кильского института мировой экономики.
Это около 75% довоенного запаса международных резервов. Кроме того, Украина ищет финансирование МВФ и Всемирного банка. Она хочет полную трехлетнюю программу в 15-20 миллиардов долларов, которую она, вероятно, получит. Но этот кредит зависит от ряда условий, включая одобрение со стороны стран G7 и других доноров и кредиторов Украины, обеспечивающих устойчивость долга страны. План также потребует беспрецедентных изменений в правилах кредитования МВФ, чтобы фонд мог предоставлять кредиты истерзанной войной стране — таким образом, Украина получит особую поддержку, недоступную другим бедным странам.
Но Украине все равно придется согласиться на «структурные реформы», а это обычно означает жесткую бюджетную экономию, жесткую денежно-кредитную политику (то есть высокие процентные ставки), приватизацию и дерегулирование экономики, включая плавающий курс валюты. Другими словами, классическая неолиберальная программа МВФ, навязанная стране-должнику, хотя в данном случае при добровольной поддержке правительства Украины.
Финансовые последствия для Украины
Украине потребуется примерно 45 миллиардов долларов в 2023 году, чтобы поддерживать свою экономику в рабочем состоянии. Несомненно, это большая сумма, но она составляет всего 0,1% ВВП союзников Украины, 4% годового бюджета НАТО. Но это не покрывает расходы на восстановление после войны.
На данный момент оценки физических потерь составляют около 130 миллиардов долларов или около 70% довоенного годового ВВП. По оценкам Всемирного банка, произведенный Украиной основной капитал на душу населения в 2014 году составил примерно 25 000 долларов, что составляет примерно 1,1 триллиона долларов на совокупном уровне. Ранние отчеты правительственных чиновников и лидеров бизнеса предполагают, что 30-50% этого основного капитала было уничтожено или серьезно повреждено. Предполагая 40% разрушений, эта стоимость составляет 440 миллиардов долларов. Кроме того, исходя из предположения о стоимости 10 000 евро на одного беженца (в год), стоимость финансирования 5 миллионов беженцев в течение одного года составляет 50 миллиардов евро, или 0,35% ВВП ЕС.
По оценкам украинских источников, стоимость восстановления инфраструктуры: финансирование военных действий (боеприпасы, оружие и т. д.), потери жилого фонда, коммерческой недвижимости, компенсации за смерть и ранения, расходы на переселение, поддержка доходов и т. д.) и потерянный текущий и будущий доход достигнут 1 трлн долларов, или шесть лет предыдущего годового ВВП Украины. Это примерно 2,0% ВВП ЕС в год или 1,5% ВВП G7 в течение шести лет.
Кто будет платить? Не ожидайте быстрого послевоенного восстановления, как это произошло после Второй мировой войны с планом Маршалла США. К концу этого десятилетия, даже если восстановление пойдет хорошо и при условии, что все ресурсы довоенной Украины будут восстановлены (т.е. промышленность и полезные ископаемые восточной Украины находятся в руках России), экономика все равно будет на 15% ниже довоенного уровня. Если нет, восстановление будет еще дольше.
Украина уже была страной со стареющим населением и резко падающим уровнем рождаемости. СВО усугубила эти проблемы: пять миллионов женщин и детей бежали в страны с более высоким уровнем дохода, где украинцам разрешили получить местные разрешения на работу. Поскольку СВО затягивается, многие из этих беженцев найдут работу и решат обосноваться за границей.
Ущерб для тех, кто остается в Украине, огромен. Особую тревогу вызывают потери в обучении украинских детей: Украина в конечном итоге получит некачественное пополнение своей рабочей силы из-за вызванных войной (а до этого — вызванных Covid) сбоев в процессе обучения. По оценкам, эти потери составляют порядка 90 миллиардов долларов, или почти столько же, сколько потери физического капитала на сегодняшний день. Исследования также показывают, что СВО в течение первых пяти лет жизни человека связана примерно с 10%-ным снижением показателей психического здоровья в возрасте 60-70 лет.
Россия
Теперь давайте обратимся к российской экономике. Российская экономика страдает не от ущерба, нанесенного зданиям и инфраструктуре в результате СВО, хотя потери солдат важны. Реальный удар по экономике нанесли экономические санкции со стороны западных держав. Они постепенно берут свое. Запад, НАТО и ЕС не ответили на вторжение вооруженным вмешательством, а прибегли к экономическим санкциям — новому оружию войны.
Финансовые санкции заморозили примерно половину международных резервов Центрального банка России (ЦБ РФ) (которые на конец января 2022 года составили 630 миллиардов долларов) и лишили крупнейшие банки России возможности совершать операции в наиболее широко используемых иностранных валютах. Несколько банков также были отключены от системы обмена сообщениями SWIFT. Российским организациям, включая банки, было запрещено осуществлять инвестиционные или финансовые операции в большинстве юрисдикций. Торговые ограничения, кроме того, ограничили экспорт определенных товаров и технологий в Россию. Несмотря на это, санкции не остановили стремительный рост доходов России от энергоносителей — по крайней мере, до сих пор.
Сочетание высоких цен на углеводороды и сокращения импорта привело к рекордно высокому профициту торгового баланса России. В первой половине 2022 года совокупный профицит России составил 147 миллиардов долларов (15% ВВП), что эквивалентно примерно половине российских валютных резервов, которые были заморожены в начале войны. Положительное сальдо торгового баланса России в конечном итоге достигло 370 миллиардов долларов в 2022 году против 190 миллиардов долларов в 2021 году. Две трети из этого роста на 180 миллиардов долларов были получены за счет увеличения экспорта; одна треть — за счет снижения импорта. Именно эта неожиданная удача от цен на энергоносители стала платой за нынешнее весеннее наступление России на Украине.
В целом чистая внешняя позиция частного сектора России улучшилась почти на 170 миллиардов долларов. Наличные покинули страну, в основном оказавшись в Еврозоне!
Эти активы представляют собой средства от ценных бумаг, на хранении от имени российских резидентов, на которых наложены санкции, которые не могли быть (и не были) переведены обратно в Россию. Эти средства скопились на балансе Euroclear в качестве депозитов. Также наблюдался рост объема российских депозитов с почти 5 миллиардов долларов до почти 20 миллиардов долларов, что, скорее всего, связано с увеличением торговли со странами, не подпадающими под санкции, такими как Китай.
Тем не менее, общая экономика не избежала сокращения в 2022 году. Экономика России сократилась на 2,1% в 2022 году, что меньше, чем ожидалось. Но, заглядывая вперед, ожидается, что ВВП упадет на 2,4% в годовом исчислении в первые три месяца 2023 года, по данным Центрального банка России.
Инфляция резко выросла в течение года до 17,5% в годовом исчислении, а затем немного снизилась.
В отличие от Украины, большой профицит счета текущих операций России, несомненно, способствовал поддержанию курса рубля. Однако это также связано с падением импорта из-за войны и связанных с ней санкций. Это означает меньшее количество товаров для российских граждан и нехватку комплектующих для военных нужд и внутреннего производства (например, производство автомобилей упало примерно на 77% в годовом исчислении в сентябре).
В то время как Украина получает огромную иностранную помощь, Россия изо всех сил пытается найти иностранную поддержку. Чистый приток прямых иностранных инвестиций в Россию упал до отрицательной территории. Сотни иностранных компаний решили покинуть Россию.
Особенно резко сократился импорт многих технологических продуктов. По некоторым оценкам, импорт российских товаров в сентябре снизился на 28% по сравнению с уровнями до вторжения.
Расходы на оборону в настоящее время составляют треть всех бюджетных расходов, утвержденных на 2023 год. Конфликт быстро сокращает наиболее трудоспособную часть рабочей силы, и эмиграция увеличилась. В России около 30 миллионов мужчин призывного возраста, но только 9-10 миллионов имеют военный опыт, в основном из-за призыва. И эта цифра включает в себя тех, кто может быть болен или нетрудоспособен или кто освобожден от службы, например, из-за своей профессии. Российские демографы также согласны с тем, что около 500 000 россиян покинули страну по крайней мере на постоянной основе с начала СВО, большинство из них мужчины призывного возраста.
У России большой запас финансовых активов ‘на черный день’. Эти активы контролируются Российским фондом национального благосостояния (ФНБ), которые выросли с 1,9% ВВП в 2008 году до 10,2% к началу спецоперации. Но за один год он снизился до 7,2% ВВП — из—за переоценки валюты и использования государством этих активов для покрытия дефицита бюджета. В 2023 году закон о бюджете прогнозирует дефицит в 2,9 трлн руб., что эквивалентно 1,9% ВВП, большую часть которого государство планирует покрыть за счет средств ФНБ.
Проблема России в том, что ее экономика на самом деле является пони с одним трюком, почти полностью основанной на производстве и экспорте энергии и ресурсов при относительно низкой производительности производства. И этот сектор сильно зависит от импортируемых высокотехнологичных товаров и ресурсов. Поскольку санкции в настоящее время ограничивают доступность технологий и финансирования, перспективы России по импортозамещению технологических продуктов стали еще более ограниченными. В то время как российский импорт из Китая и Турции в последние месяцы превысил довоенный уровень, доля высокотехнологичной продукции осталась неизменной.
В результате средние и высокотехнологичные отрасли промышленности России резко сократились. Конечно, энергетические секторы пока остаются устойчивыми. Добыча нефти и газа не упала. Более того, резкий рост мировых цен на нефть поддержал нефтяные доходы России (даже несмотря на то, что российская нефть продавалась со скидкой) вместе с переориентацией российской нефти на новые экспортные рынки, в первую очередь в Индию и Китай. Российские производители древесины и стали не смогли найти альтернативные экспортные рынки, которые предлагают выгодные уровни цен. В этих отраслях производство резко сократилось, и компании понесли большие убытки.
Конечно, энергетические секторы пока остаются устойчивыми. Добыча нефти и газа не упала. Более того, резкий рост мировых цен на нефть поддержал доходы России от продажи нефти (даже несмотря на то, что российская нефть продавалась со скидкой) вместе с переориентацией российской нефти на новые экспортные рынки, в первую очередь в Индию и Китай.
Но в 2023 году все может измениться. Европе удалось пережить зиму без российской энергии, импортируя дорогой сжиженный природный газ из США и сокращая потребление, учитывая относительно теплую погоду. Ограничения ЕС на импорт нефти вступили в силу в декабре 2022 года. И ограничения цен на российский экспорт нефти и газа начались в начале этого месяца.
Это сократит доходы России за этот год. Кажется, это уже происходит. После огромного профицита счета текущих операций в 2022 году (красный) профицит в январе 2023 года (оранжевый) был ниже своего исторического среднего значения за январь (синий).
Если эти меры ЕС приведут к сокращению производства и экспорта энергоносителей в России, то в этом году Россия испытает значительный спад, возможно, сокращение на 7-8%, спад, аналогичный тому, который наблюдался в 1998 и 2008 годах.
Как я показал в предыдущих сообщениях, экономика России уже замедлялась до пандемического спада и, конечно, во время спада. Потенциальный средний рост, вероятно, составляет не более 1,5% в год, поскольку экономический рост в России ограничен старением и сокращением населения, низкими показателями инвестиций и производительности. Рентабельность российского производственного капитала даже до СВО была очень низкой.
Инвестициям препятствуют падение прибылей и серьезное ограничение доступа к иностранному финансированию. Растущий акцент на военную промышленность и отсутствие доступа к западным технологиям будут оказывать дальнейшее давление на производительность ключевых отраслей.
Оценка долгосрочного роста России была существенно снижена в прогнозах МВФ World Economic Outlook. Экономика России находится на пути к тому, чтобы к 2026 году быть как минимум на 8% меньше, чем было бы, если бы Путин не отдал приказ о нападении на Украину.
ЧТО ТЕПЕРЬ?
Подводя итог, Россия не может полагаться на иностранное финансирование для финансирования компании на Украине. Но она может продолжать СВО перед лицом экономических санкций со стороны Запада до тех пор, пока ее доходы от энергоносителей не упадут слишком сильно, а валютные резервы не будут слишком истощены; или ее внутренняя экономика не сократится настолько, что граждане России действительно не смогут больше с этим мириться. Это могут быть годы.
Напротив, с гораздо меньшей экономикой Украина уже разрушена внутри страны и не имеет достаточных внутренних или экспортных доходов для ведения этой войны; поэтому она должна полагаться на иностранное финансирование. Пока оно поступает в достаточном количестве, это тоже может продолжаться годами.
И Украина, и Россия сейчас находятся в состоянии вооруженного противостояния
И Украина, и Россия сейчас являются военными экономиками. Под этим я подразумеваю, что государство теперь контролирует направление экономики, т.е. где используются производство и инвестиции. ‘Свободный рынок’ заменяется государственным контролем над военными усилиями.
Но между двумя экономиками есть разница, которая проявится после окончания столкновения — если оно когда–нибудь закончится. Послевоенная Украина, если нынешнее правительство выживет, привержена неолиберальной экономике свободного рынка, основанной на иностранных инвестициях и компаниях, получающих основные ресурсы и интегрирующихся в ЕС. Модель, которой нужно следовать, будет моделью Польши и стран Балтии, то есть никакого государства всеобщего благосостояния, о котором можно было бы говорить; пенсии сокращены; нет профсоюзов и трудовых прав; дерегулирование рынков; и конечная зависимость от трансфертов капитала с Запада.
Напротив, послевоенная Россия, если предположить, что Путин или его приспешники будут все еще у власти, выберет гораздо более управляемую государством экономику, чем раньше. Мы не потерпим, чтобы свободные олигархи занимались своими делами (только дружки Путина), а ключевые ресурсы и инвестиции будут строго контролироваться государством.
До СВО у обеих стран была одна общая черта: высокий уровень коррупции среди миллиардеров и политиков. Это вряд ли изменится, как показали недавние случаи коррупции в правительстве Украины. И не ожидайте, что ЕС очистит Украину от «свободного рынка»; в конце концов, большинство государств Восточной Европы пронизаны коррупцией с небольшими санкциями, и кажется, что даже члены парламента ЕС также вовлечены. Как недавно сказал Берни Сандерс: “Да, в России есть олигархи, но и в США тоже”. – и действительно, везде.
Из блога Майкла Робертса. Оригинал, со всеми диаграммами и гиперссылками, можно найти здесь.