Будет сказано много клятв и ругательств

Конечно, скорее всего, это будут круги, в которых я вращаюсь, но я не знаю ни одного человека – друга, члена семьи или соседа, — который, вероятно, принес бы ‘клятву верности’ новому королю, Карлу III, по случаю его коронации. На самом деле, большинство людей, которых я знаю, будут отчаянно придумывать, как избежать трансляций по телевизору.

Даже самые любопытные, те, у кого может возникнуть соблазн посмотреть какое-нибудь освещение этого, в конце концов, исторического события, скоро устанут от бесконечных и отупляющих глупостей монархических комментаторов Би-би-си. Для многих, следящих за королевской четой, наблюдателей немного помпезности и церемоний — это одно, но неустанный поток льстецов может отбить любой вкус от зрелища.

Для монархии, которая предположительно пытается «модернизировать» себя, идея клятвы верности, повторяемой вслух перед телевизорами, является странной идеей. Даже во времена средневековья только лорды и знать клялись в верности трону. Было высказано предположение, что это могла быть дурацкая идея одного из советников Чарльза — попытаться привлечь широкую общественность, потому что в противном случае она (общественность) могла бы каким-то образом вообразить, что королевская семья далека от нее. Интересно, что же натолкнуло их на эту идею?

Возможно, знатоки политики королевского двора изучали опросы общественного мнения, которые показывают, насколько обычные люди чувствуют, что они отстранены от королевской власти. Согласно опросам YouGov, 62 процента всех взрослых либо “не очень сильно” заинтересованы в коронации, либо “сильно заинтересованы”. Это почти две трети. Однако, среди молодежи положение Чарльза куда более тяжелое. Из всех 18-24-летних 67% либо “не очень”, либо вообще “не заинтересованы”. Другой опрос показывает, что почти каждый четвертый в той же возрастной категории предпочел бы избранного главу государства.

Три четверти избирателей-лейбористов “не заинтересованы”

Киру Стармеру, вместо того, чтобы поливать себя королевским миром, следовало бы вместо этого принять к сведению тот факт, что, по данным YouGov, 76 процентов избирателей-лейбористов подпадают под категорию “не очень” или “вообще не заинтересованы”.

Даже Financial Times, как всегда трезвая, отмечает тот факт, что поддержка Чарльза по крайней мере на двадцать процентных пунктов ниже, чем у его матери. Также разумно предположить, что если бы не тот факт, что практически все средства массовой информации освещают каждое королевское мероприятие — все таблоиды и Би-би–си – и многие другие подхалимы, общая поддержка монархии была бы намного меньше, чем показывают эти опросы. На самом деле, примечательно, что в сложившихся обстоятельствах оппозиция монархии так высока.

Конечно, во всем этом зрелище есть серьезная сторона. Не осталось незамеченным, что все шоу обойдется налогоплательщику — не самому Чарльзу – в ‘королевскую’ сумму в 250 миллионов фунтов стерлингов, включая расходы на охрану. На эти деньги можно было бы легко построить большую современную больницу и, вероятно, обеспечить ее хорошо оплачиваемым персоналом на несколько лет. Если бы Чарльз Виндзор действительно заботился о ‘своих’ подданных, больница, посвященная его имени, была бы намного полезнее.

Огромное богатство Чарльза скрыто от его верных подданных

Когда Риши Сунак стал премьер-министром, Левые горизонты заявили, что впервые в истории Великобритании семья с Даунинг-стрит, 10, была богаче семьи в Букингемском дворце. Это нужно исправить. Сунак по-прежнему самый богатый премьер-министр за всю историю. Но недавние разоблачение The Guardian показало, что Чарльз и Камилла стоят почти 2 миллиарда фунтов стерлингов, что более чем в два раза превышает состояние семьи Сунак.

Еще раз, стоит отметить, что для монарха, который якобы стремится «служить» своему народу, большая часть этого богатства намеренно скрыта от посторонних глаз. Скрыто от ‘его’ верноподданных, не меньше. Чарльзу очень нравится появляться и иметь возможность сфотографироваться в благотворительных организациях, например, для молодежи или бездомных.

Но когда он наносит эти визиты, вежливо кивая головой и улыбаясь сквозь стиснутые зубы, мы сомневаемся, думает ли он о том, как он может использовать часть своего огромного состояния, чтобы помочь несчастным, которых он одаривает своим присутствием. Guardian 4 мая сообщило, что у Чарльза 18 (да, восемнадцать) личных резиденций, начиная от шикарного коттеджа и заканчивая Букингемским дворцом. В совокупности у них около 2000 номеров, и одному Богу известно, сколько уходит на их обслуживание.

Разумеется, ничто из этого огромного богатства не заработано, за исключением того, что Чарльз использовал богатство, которое он ранее унаследовал до смерти своей матери, для дальнейшего обогащения. Легко заметить, что вместо того, чтобы быть дружелюбной, немного эксцентричной, но безобидной старым проходной фигурой– таков публичный имидж, который он хочет, чтобы мы все видели, – Чарльз, на самом деле, алчный, потакающий своим желаниям, ненасытный и, прежде всего, чрезвычайно богатый, старый скряга.

Монархия олицетворяет истеблишмент

Другой стороной всего этого зрелища, конечно, является то, что оно служит политической цели. Это конкретное мероприятие направлено на противодействие влиянию поведения принца Эндрю на общественное восприятие и предполагаемому жестокому обращению с Дианой, а затем принцем Гарри, который имел безрассудство жениться на цветной женщине.

Но, прежде всего, монархия представляет и олицетворяет Истеблишмент, не тех, кто думает, что они управляют страной (т.е. голосующую общественность), а тех, кто действительно управляет страной и фактически владеет страной. В случае, если бы голосующая общественность избрала правительство, которое серьезно угрожало бы власти, привилегиям и богатству британского правящего класса, монархия стала бы частью большого арсенала политического оружия, которое было бы развернуто против этого правительства. Именно по этой причине монархию намеренно держат в поле зрения общественности, насколько это возможно – посредством регулярного парада королевских мероприятий: свадеб, юбилеев, похорон, а теперь и коронации.

Чарльз уже активно участвует в политике, хотя и притворяется, что это не так. Его личные лакеи и бухгалтеры пользуются королевской прерогативой проверять каждый законопроект и постановление, проходящие через парламент, на предмет того, затрагивает ли какое–либо новое законодательство или налоговая мера финансовые интересы Чарльза, и добиваться поправок и изъятий, если они затрагивают. Это еще один аспект монархии, который Чарльз скрывает от своих верных подданных. Но в случае серьезного национального политического кризиса политическая роль Чарльза была бы гораздо более открытой. Монархия будет представлена как фокус реакции, как палка, которой можно бить избранное ‘левое’ правительство.

Поэтому демонстрация и великолепие коронации, а также ‘клятва верности’ — все это играет определенную роль, даже если на первый взгляд это кажется просто приманкой для туристов. Все королевские мероприятия и церемонии вносят определенный вклад, каким бы незначительным он ни казался, в поддержание мягкого кипения в котле монархии и консолидацию политического веса реакции на будущее.

Тем временем в моем доме может быть много нецензурщины. Но не такого рода, которые любит транслировать Би-би-си перед «водоразделом в 9 часов».

Джон Пикард, член лейбористской партии Брентвуда и Онгара.