Предыстория: рост евро-скептицизма
Европейская интеграция получила мощный стимул из-за экономического подъема после Второй Мировой Войны. После краха империи, Британия вступила в европейское сообщество (как тогда назывался проект единой Европы) в 1973 г. Затем в 1975 году, когда Лейбористская партия была у власти, был проведен референдум, в результате которого большинство голосов было отдано за то, чтобы Британия осталась его частью. Уже тогда споры об отношении Британии к Европе велись главным образом не между правящими партиями консерваторов и лейбористов, а между различными фракциями внутри этих партий. Руководство тори, или консервативной партии, и «правые» лейбористы, за которыми стоял крупный бизнес, совместно поддерживали членство Британии в ЕС. Оппозиция к ЕС была двойная: с одной стороны, националистическая и ностальгирующая по имперским временам правая часть консервативной партии и, с другой стороны, левое крыло лейбористской партии под руководством Тони Бенна, которое также выступало за национальную независимость и демократию. Позиция марксистов в целом совпадала с позицией левого фланга лейбористов, но с ясным международным призывом: «Долой капиталистический единый рынок! За федерацию социалистических республик в Европе!»
Евро-скептицизм внутри консервативной партии усилился в связи с избранием Маргарет Тэтчер в 1979 году и её политики противостояния профсоюзам и, следовательно, деиндустриализации Британии. Сначала Тэтчер защищала интересы британского финансового капитала в едином европейском рынке. Но в конце 1980-х годов она стала критиковать дрейф в сторону поддержания статуса европейской сверхдержавы. После падения берлинской стены и формирования Европейского Союза в своем нынешнем виде, позиции евроскептиков только укрепились из-за роста немецкого влияния в ЕС.
Британское рабочее движение в значительной степени утратило своё влияние после разгрома забастовки шахтеров в 1984-85 годах. С 1979 года по настоящий день количество профсоюзников сократилось вдвое. Крах СССР еще более деморализовал рабочее движение и левое крыло в лейбористской партии. В 1990 — е годы в «социальной Европе» возникла жалкая иллюзия, заключавшаяся в надежде на способность ЕС спасти положение рабочего класса, когда их собственные институты обороны, такие как профсоюзы, этого не сделали. Из-за слабости рабочего движения именно правое крыло лейбористов находилось у власти с 1997 по 2010. Председатель лейбористов Тони Блэр и его преемник Гордон Браун, несмотря на то, что были лидерами рабочей партии, не сделали ровным счётом ничего против последствий контрреформ, введенных Маргарет Тэтчер. Рабочие места в промышленности и социальные пособия сокращались, а разочарование масс в лейбористах росло с каждым годом. Партийные собрания опустели.
В контексте разочарования в лейбористской партии, право-популистская партия под названием UKIP (ПНСК — Партия Независимости Соединенного Королевства) под руководством Найджела Фаража показала, что призыв к выходу из ЕС пользовуется успехом на выборах. Чтобы не отдавать голоса UKIP на выборах 2010 года, консерваторы обещали в своем манифесте провести референдум о членстве Британии в Европейском Союзе. Хотя после выборов они были самой сильной фракцией в парламенте, они управляли страной в коалиции с либералами, которые поддерживали членство Британии в ЕС. Поэтому тори не смогли тогда провести референдум. До 2015 года коалиция вела политику аустерити (политику жесткой экономии). Эксперты считают, что аустерити до настоящего момента уже привела к 120,000 смертям.
Лейбористская партия не составила никакой оппозиции аустерити, и правительству тори удалось избежать ответственности за нападки на рабочий класс. На выборах 2015 года Лейбористская партия снова потеряла поддержку, и консерваторы получили большинство. С одной стороны, после отставки председателя лейбористов, партия выбрала себе нового лидера. Им стал Джереми Корбин. С другой стороны, тори могли провести референдум. Победа Корбина и референдум о членстве Британии в ЕС были последствиями реакции на аустерити, но с разных сторон.
Фактор Корбина
Когда брожение снизу против аустерити наконец обрушилось на партию, оно выразилось в борьбе за пост лидера, и исходило от совершенно неожиданного источника. Джереми Корбин, маргинальный аутсайдер среди депутатов Лейбористской партии в парламенте, который еще с 1980-ых годов взял курс против правого крыла руководства партии, победил на внутрипартийных выборах. Он является, наверное, самым левым лидером в истории Лейбористской партии.
Корбин отнюдь не марксист. Его политические взгляды сформировались под влиянием богатой традиции левых реформистов, которая существовала внутри партии ещё с самого возникновения Независимой Рабочей партии в 1890-х годах. Он человек огромной честности и отдачи, который был готов стоять один на обочине партии во времена Блэра и Брауна. По их вине Британия приняла участие в печально известном акте вторжения в Ирак в 2003 году. В результате этой войны сотни тысяч граждан потеряли свою жизнь. В отличие от Блэристов, Корбин боролся против империалистических войн в Афганистане и Ираке, а потом в Ливии и Сирии.
Количество членов Лейбористской партии подскочило до полумиллиона благодаря подлинной поддержке массами политики Корбина. Чтобы по достоинству оценить этот прорыв, стоит сказать, что до его предвыборной кампании численность падала до 200,000 тысяч. До сих пор такие традиционные индикаторы активности рабочего движения, как число дней, потраченных на забастовки, остаются на исторически низких уровнях.
Однако, следствием отставания в трансформации профсоюзов и рабочего движения является сохранение старой гвардии бюрократов в профсоюзах. Эти бюрократы по-прежнему имеют большой вес на съезде лейбористской партии и становятся тормозом на пути её очищения от карьеристов. Поэтому все те же люди Блэра остаются как партийной бюрократией, так и окружением Корбина в Парламентской Лейбористской Партии (ПЛП). Они ненавидят все, за что Корбин борется, и они последовательно подрывают каждый его шаг.
Вместо традиционных каналов, начиная с 2015 года, поддержка Корбина и его политики происходила через организацию под названием Моментум. Моментум был основан Джоном Лансманом в 2015 году и насчитывает 40,000 членов. Хотя Моментум является самой большой левой организацией в Британии, все же есть проблемы. Лансман зарегистрировал Моментум как частную компанию и на самом деле является его владельцем. Моментум относится к своим членам как к рукам и ногам без головы, и не строит рабочее движение снизу через профсоюзы. Наоборот, списки кандидатов на выборах в рабочем движении составляются в лондонском офисе Моментума и передаются членам на местах без дискуссии. Поэтому его значительное число номинальных членов неизбежно растет или падает в зависимости от уровня активности на выборах. Поскольку у Моментума нет демократии на национальном уровне, ему не удалось дееспособно защищать Корбина снизу против нападок правого крыла.
Так как правое крыло использует европейский вопрос против Корбина, то социалистам необходимо представить социалистическую программу, затрагивающую в том числе и его. Данная позиция должна идти рука об руку со строительством альтернативного социалистического движения за национализацию крупных секторов экономики под рабочим контролем, и иметь крепкие корни в рабочем движении.
Референдум
Референдум о членстве Британии в ЕС состоялся в 2016 г. В ходе него стало распространенным новое слово «брексит» (от англ. British Exit – выход Британии из ЕС). Референдум проводился во время аустерити в Европе. С одной стороны, при помощи крайне жесткой экономической политики во время кризиса, cила ЕЦБ (Европейского центрального банка), поддержанная всеми европейскими институтами с целью наказать Грецию, показывает способность сильных стран доминировать над слабыми в рамках Евросоюза. С другой стороны, ЕС показал, что любая отдельно взятая страна, при полном отсутствии согласованной политики, поступает по-своему, например, в попытке решить кризис беженцев или другие проблемы. В общем, евроскептики громко жалуются на отсутствие демократии в ЕС, но ЕС всегда страдал от дефицита демократии, который увеличивается по мере развития ЕС как неолиберального института. Тэтчер сама выступила за эту политику. Более того, неолиберализм есть общий ответ капиталистического класса везде, когда его система находится в кризисе.
Официальные СМИ изображали дебаты о Европе исключительно с точки зрения враждующих лагерей внутри партии тори. Кэмерон, тогдашний лидер консерваторов, самонадеянно предполагал, что люди проголосуют за то, чтобы остаться в ЕС. Его кампания была нацелена на «проект страх», т.е. на то, что брексит ничего хорошего для людей не сулит. Некоторые политики, которые были за брексит, открыто использовали расистскую риторику. Найджел Фараж, тогдашний лидер UKIP а, с 2019 года, Партии брексита, дал добро на постер с лозунгом «момент коллапса». Постер показал беженцев из Сирии, которые якобы будут приезжать толпами, если Британия останется в ЕС.
Неизвестно, насколько избиратели подвергались влиянию подобных толков о миграции. После 2008 британские рабочие уже больше десяти лет переживают спад в уровне реальной заработной платы – в первый раз с девятнадцатого века. В этом контексте, несмотря на невиновность мигрантов в этом спаде, возможно, что часть закостенелых рабочих обвиняет в своей беде приток рабочих из Восточной Европы. По крайней мере, с 2016 года резко возросло количество нападений на почве расизма, что безусловно есть тревожный феномен.
Результат референдума стал абсолютным сюрпризом для истеблишмента. 52% за брексит, 48% против. Большинство тех, кто проголосовал за брексит, были избирателями партии тори. Лейбористская партия в целом вела агитацию против брексита, несмотря на опасения насчет отсутствия демократии и на неолиберальное направление внутри ЕС. Тема брексита показала свою способность расколоть рабочий класс. Крупнейшие города были против выхода из ЕС, но многие города в традиционных районах рабочего класса на севере и в регионе Мидландс, которые сталкивались с деиндустриализацией, проголосовали за него.
Некоторые комментаторы внутри Лейбористской партии с опозданием выяснили, что они игнорировали людей из этих традиционных рабочих районов, и в течение десятилетий рассчитывали на их голоса как на обязательную данность. Эти места в стране получали ярлык «забытые». Трудовой народ там испытывает много проблем, большинство из которых никак не связаны с членством Британии в ЕС. Да, ЕС казался далеким и бюрократическим, но голоса за брексит, в первую очередь, представляли собой выражение отчуждения от официальных политических процессов в целом. Ведь именно в этих «забытых» местах, где рабочие последовательно голосовали за лейбористов, парламентские и муниципальные депутаты были особенно гнилыми. Дело в том, что, из-за слабости левых, никакой оппозиции правые элементы не встречали.
Хотя результат референдума представлял собой поражение правого крыла лейбористской партии, которое идеализировало ЕС, в 2016 году произошел бунт против Корбина. Формальным основанием служило то, что он якобы недостаточно эффективно боролся во время референдума, но на самом деле, проблема заключалась в его левой политике. 172 депутата парламентской фракции, то есть подавляющее большинство, взбунтовались против Корбина и добились новых выборов на пост лидера партии. Бюрократия партии взялась за дело и приняла решение об исключении тысяч рядовых членов, чтобы они не имели право голосовать. Но низовые члены сплотились вокруг Корбина. Он переизбрался с еще более впечатляющим большинством.
Переговоры
Когда объявили результат референдума, премьер-министр Дэвид Кэмерон ушел в отставку. Тереза Мэй стала лидером тори и пообещала выполнить результат референдума – произвести брексит. Загвоздка заключалась в том, что брексит означал тогда только общие слова, вроде «взять контроль обратно». Условия, на которых Британия собиралась выйти, не были обозначены в ходе референдума. Эти условия предстояло согласовать теперь в ходе переговоров с ЕС.
Премьер-министр Мэй объявила о своих задачах-максимум в начале переговоров: выход из единого рынка; выход из таможенного союза; прекращение свободного передвижения людей; прекращение переговоров с Европейским судом. Эти условия, по ее словам, являются именно тем, за что люди проголосовали в 2016 году. Но это чудовищная ложь: ни у кого в стране не было реального желания, поставив крестик в бюллетене против членства Британии в ЕС, поставить крест на едином рынке, таможенном союзе или на любой другой вещи, уничтожение которой входит в задачи-максимум Терезы Мэй.
Тереза Мэй решила взять на себя фактически диктаторские полномочия в переговорах по этому вопросу. Но в конце концов, она была вынуждена начать считаться с результатами «значимого голосования» в парламенте, правда, лишь потому, что правительство было привлечено к суду и проиграло. Это “значимое голосование” было разрешено провести только после завершения переговоров. Таким образом, ответственность за принятие или непринятие данного пути легла на плечи депутатов британского парламента. После почти трех лет игнорирования парламенту было разрешено провести два дня индикативного голосования – то есть такого голосования, которое не относится к принятию законов.
Мэй начала переговоры так, как она намеревалась продолжить их. Она фактически не вела переговоры с ЕС. Она, скорее, капитулировала перед правыми экстремистами в Консервативной партии. Эти люди хотят разорвать любую социальную защиту, которую закон ЕС может предложить рабочим, потребителям и окружающей среде, и превратить Британию в капиталистическую утопию Дикого Запада с низкими налоговыми ставками и нерегулируемым рынком. Мэй всегда интересовало только то, что могло бы сохранить единство её партии. Но и в этом она была поразительно неудачлива: тори по-прежнему находятся в состоянии внутренней гражданской войны.
Несмотря на то, что у нее было большинство в парламенте, она решила провести выборы в 2017 году, чтобы подтвердить свой авторитет. Позиция лейбористов по брекситу на выборах была совершенно иной. Корбин пообещал соблюсти результаты референдума, но лейбористское правительство проведет переговоры о других условиях выхода из ЕС. Корбин понимает, что брексит – токсичная тема, способная расколоть рабочий класс. Он стремится объединить рабочий класс против политики жесткой экономии и партии тори. Корбин должен предложить что-то людям рабочего класса, как проголосовавшим за выход из Евросоюза, так и проголосовавшим за то, чтобы остаться членом Евросоюза. Это возможно потому, что его позиция кардинально отличается от позиции тори. Предвыборный манифест лейбористов настаивал на сохранении преимуществ единого рынка и таможенного союза, а также подчеркнул важность сохранения прав трудящихся, равенства граждан перед законом, прав потребителей и защиты окружающей среды, встроенных в законодательство ЕС.
Более того, лейбористская партия, наконец, боролась активно против аустерити. В результате, она смогла сдвинуть фокус избирателей с темы брексита на тему аустерити, с которым люди сталкиваются каждый день. Левая организация Моментум активно работала в предвыборной кампании в соцсетях. Такие приложения как «мой самый ближайший ключевой избирательный округ» эффективно призывали активистов ехать для агитации в нужные места. Лейбористская партия увеличила свою долю голосов на целых 10%. Такого внушительного роста поддержки лейбористов не наблюдалось с 1945 года.
Мэй потеряла свое большинство. Ей пришлось править с поддержкой Демократической Юнионистской партии (ДЮП). Эта партия позиционирует себя представителем интересов протестантов в Северной Ирландии. Уступка ЕС в форме «Бэк-стоп» (об этом чуть ниже) возмущает ДЮП. Переговоры зашли ещё дальше в тупик.
Слабость Мэй усугубилась наличием сухопутной границы между Северной Ирландией и Республикой Ирландия длиной в сотни километров. До объявления мирного договора в 1997 году эта граница была усеяна наблюдательными вышками и пулеметными постами. Переговорщики ЕС настаивали на том, что граница должна остаться открытой. Их позиция гласит, что в случае, если Британия покинет единый рынок и таможенный союз, на чём так настаивают тори, тогда будет необходимый пограничный контроль между Объединенным Королевством и Ирландией, которая все еще остается в ЕС. И так как переговорщики ЕС настаивают на сохранении открытой сухопутной границы, они добиваются того, что граница будет проведена в Ирландском море. Это условие ЕС получило название «бэк-стоп» (что можно перевести на русский как «страховка»).
Забегая вперед, скажем, что договор, который новый премьер-министр Джонсон заключил с ЕС, не решает проблему «бэк-стопа». Он делает необходимым пограничный контроль. Граница будет проведена в Ирландском море, т.е. Британия будет относиться к Северной Ирландии иначе, нежели ко всей остальной Британии. С другой стороны, эти противоречия не относятся к позиции Корбина. Если страна оставалась бы в таможенном союзе и была бы тесно связана с правилами единого рынка, то между севером и югом Ирландии не было бы пошлинных тарифов, из-за чего проблема ирландской границы бы исчезла.
Из-за тупика в переговорах, весной 2019 года ЕС продлил срок о выходе Британии из ЕС с 31 марта до 31 октября. Вследствие этого, весной произошли выборы в европейский парламент. Так как эти выборы сфокусированы на узкой теме Европы, партии, принявшие позицию за или против брексита, получили большинство. Так, партия Брексита (бывшая УКИП) получила 32%, а либералы — 20%. С другой стороны, лейбористы получили только 12%, но результат у тори вышел еще хуже (9%).
Эти результаты являются значимым индикатором изменений в политическом ландшафте, в частности, в связи с кризисом внутри консервативной партии. Но они не дают ясного представления о реальных настроениях среди рабочего класса. В любом случае, то, что либералы получили 20% голосов при низкой явке, не есть мандат для того, чтобы остаться в ЕС. Однако, споры возникли в верхушке лейбористской партии по поводу целесообразности второго референдума по брекситу. Дело в том, что многие парламентские депутаты от лейбористской партии хотят остаться в ЕС и добиваются второго референдума с целью обратить вспять брексит. Но в парламенте тогда не было нужной поддержки для такого шага и не было уверенности, что простой повтор референдума 2016 года приведет к иному результату. Он лишь стал бы фарсом демократии и вызвал бы противодействие тех, кто проголосовал за выход тогда. Поэтому Корбин тогда выступал против второго референдума. К сожалению, его предельно ясная позиция о единстве рабочего класса в рамках кампании против тори и аустерити подверглась резкой критике и была намеренно искажена многими его оппонентами в парламентской партии.
Джонсон при власти
Тереза Мэй подала в отставку в июле потому, что она не смогла получить большинство в парламенте по вопросу договора о выходе из ЕС. Новым лидером консервативной партии и премьер-министром стал Борис Джонсон. Менее чем 100 000 человек, преимущественно белые богатые мужчины, проголосовали в его пользу, и он стал новым, опять фактически неизбранным премьер-министром (как Мэй после отставки Кэмерона). Население Британии составляет около 66 миллионов человек, так что только 0,13% населения оказали ему поддержку. Джонсон сделал ставку на выход из Евросоюза до 31 октября и даже пообещал скорее умереть в канаве, чем просить ЕС в очередной раз отложить выход. Джонсон даже не исключил, что в случае отсутствия договора об уходе из ЕС, Британия могла бы выйти без договора. Он боялся, что если тори не организуют брексит, то они потеряют голоса из-за роста поддержки партии Брексита.
Настроения в стране меняются. Люди устали от бесконечной «Санта-Барбары». Призыв Джонсона «Покончим с брекситом!» получил определенный резонанс. Однако, людям не объяснили, что выход из ЕС – это только начало. За ним неизбежно последуют годы утомительных торговых переговоров. Поэтому никто не спорил во время референдума 2016 года, что Британия должна выйти из ЕС без базового соглашения о том, как должна вестись торговля с Европой. Один из лидеров кампании «Голосуй за выход» Майкл Гов был предельно ясен в этом вопросе. Известные брекситеры, такие как Найджел Фараж в 2016 году, хвалили Норвегию, как пример страны, идущей своим путём. На самом же деле, Норвегия находится в едином рынке ЕС, что означает, что она подчиняется всем правилам торговли, установленным Евросоюзом.
В манифесте лейбористской партии в 2017 году было указано, что брексит без договора является однозначно худшим из всех возможных исходов для Британии, и что он, безусловно, нанесет колоссальный ущерб экономике и торговле страны. Подавляющее большинство депутатов парламента было категорически против брексита без договора. Со своей готовностью пойти на брексит без договора Джонсон расколол парламентскую фракцию консерваторов и потерял большинство в парламенте еще в августе из-за ухода депутатов из партии тори в оппозицию. Более того, Джонсон сам исключил других депутатов из своей партии. Его позиция была очень шаткой.
Джонсон ничего не смог бы достичь, пока не получил бы обратно большинство в парламенте. Это возможно только при условии выигрыша внеочередных выборов. Лейбористская партия выступает против проекта Джонсона еще резче, чем против проекта Мэй. В целях подготовки к предстоящим выборам, Лейбористская конференция в сентябре приняла решение провести повторные переговоры с ЕС в соответствии с вышеупомянутыми условиями, а затем предложить референдум с альтернативами в виде лейбористских условий брексита или возможности остаться членом ЕС.
Без большинства в парламенте и с большими расколами в собственной партии, Джонсон все чаще управлял в бонапартистском стиле, игнорируя или бросая вызов парламенту и иногда делая популистский жест, говоря о «Народе против парламента». Популизм Джонсона временно ему сходил с рук, потому что сложившийся консенсус, который ранее правил капиталистической Британией, распался в условиях кризиса.
Во-первых, Джонсон попросил королеву приостановить работу парламента на срок чуть более месяца. Она согласилась. Парламент был принудительно закрыт до октября на пять недель. В соответствии с неясностями неписаной британской конституции, приостановление полномочий парламента является исполнительным решением, которое не может быть оспорено членами парламента. Зато верховный суд страны постановил, что Джонсон без основания закрыл парламент. Хотя он настаивал, что данное его решение не было связано с брекситом, он потом жаловался, что судебная система мешала ему организовать брексит. То есть, Джонсон просто врал, когда он раньше говорил, что он закрыл парламент не для того, чтобы обеспечить брексит на своих условиях.
Во-вторых, во время церемонии открытия парламента в начале октября он предлагал список законодательных актов, который его правительство якобы хочет принять. Джонсон также пообещал увеличить государственные расходы на социальные услуги и инфраструктуру, испытывающие нехватку ресурсов со стороны партии Тори с 2010 года. Но всем известно, что Джонсон готовился к внеочередным выборам. Это значит, что его правительство не намерено исполнить данные акты в этой сессии парламента. Поэтому Корбин критиковал Джонсона за то, что тот наделал кучу всевозможных популистских обещаний в целях предвыборной агитации. И Джонсон явно опять врал, когда он отрицал критику Корбина об использовании церемонии открытия парламента в предвыборных целях.
В-третьих, после того, как парламент принял закон о недопущении брексита без договора, Джонсон заключил новый договор о выходе с ЕС, который, как он знал заранее, не вступит в силу. Данный договор еще хуже для рабочего движения, чем договор Мэй. Он нацелен на то, чтобы превратить Британию в «Сингапур на Темзе» без госрегулирования, где законодательная защита условий труда, которую рабочее движение выиграло после Второй Мировой Войны, будет уничтожена. Джонсон хочет переплюнуть Тэтчер в борьбе против интересов рабочего класса.
В итоге, проект Джонсона получил большинство в 30 голосов, главным образом из-за поддержки депутатов-лейбористов в избирательных округах на севере Англии, где рабочие проголосовали за брексит. Но необходимый законодательный процесс для выполнения условий брексита, который стал бы самым важным законодательным актом со времен Второй Мировой Войны, требовал бы полгода. А Джонсон дал депутатам всего-навсего три дня для обсуждения всех нужных решений. Как только парламент собирался приступить к рассмотрению деталей, Джонсон остановил ход обсуждения, чтобы избежать неизбежных поправок.
Иными словами, Джонсон сам не дал ход своему проекту брексита. Дело в том, что он не хотел этого договора. Наоборот, с оглядкой на скорые выборы, он хотел создать устойчивое общественное мнение, что брексит не получился не по его вине, а по вине парламента и истеблишмента.
Выборы в декабре 2019
После того, как ЕС сообщил, что он продлил срок о выходе Британии из ЕС, 29 октября парламент проголосовал за то, чтобы провести выборы 12 декабря. Предстоящие выборы – самые важные за долгие годы. Для успешного проведения избирательной кампании, Джонсон пытается представить ее как референдум по вопросу о выходе из Евросоюза. Враги Корбина помогают Джонсону в этом. Их саботаж посеял отчуждение среди слоя рабочих активистов. Но в то время, хотя активисты приветствовали приход Корбина на пост лидера в качестве уникальной возможности для социалистов в Британии, поражение лейбористов на этих ключевых выборах не станет концом борьбы. Катастрофа жесткого брексита только усилит сдвиг влево в профсоюзах и в лейбористской партии. С другой стороны, победоносное лейбористское правительство неизбежно усилит антагонизм между Корбином и его врагами, сделав его критическим.
В любом случае, социалистам будет необходимо мобилизоваться на защиту социалистической повестки и демократических структур в рабочем движении в рамках программы за национализацию и рабочий контроль как в Британии, так и по всему миру.
Мик Брукс